Чую, с обратной связью я буду последним )))
Огромное спасибо всем за игру, за теплую душевную атмосферу и уйму впечатлений.
Отчет, как обычно, не пишу.
Вместо отчета.
Бальтазар сидел на низенькой каменной оградке, отделявшей плоскость круга от воронки, курил и смотрел, как по руинам резиденции ползают младшие демоны, по крупицам собирая остатки черепа.
Фрай ошалело пытается осознать, что ему делать с двумя кругами… Тремя… Тело Марка Кейна нашли сегодня утром в лаборатории с сосудом светлой энергии в руке…
Ладонь архидемона сжалась в кулак, оставив на камне отчетливые царапины от когтей… Талантливый мальчик. Был.
Фрай подходит. В глазах легкая паника от внезапно свалившейся ответственности. Бальтазар чуть сдвигается, разрешая некроманту сесть рядом, и то ли спрашивает, то ли констатирует:
- Сложно тебе.
Горьковатый запах ванили смешивается с кислым запахом человеческой взрывчатки, так и не выветрившейся за неделю.
- Арх Бальтазар, я могу спросить?
- Спрашивать можешь всегда, а вот получишь ли ответ – другой разговор.
- Что здесь произошло?
Облачко ванильного дыма завилось изящной спиралью, не обращая внимания на поднявшийся ветер.
После встречи с Разиелем память начала сбоить. Как будто ангел смерти в поисках интересующих его знаний, перевернул ее вверх дном. Но с чего все началось, Бальтазар помнил прекрасно. С пиявочного демона, швырнувшего ему под ноги банку магния. Мерзавца так и не нашли. Бегемот утверждал, что он погиб… Впрочем, теперь это не проверишь, да и не важно. Из леса на шестом круге редко возвращаются. Особенно, когда Бальтазар этого не хочет. Нет, демон жив, там нет тварей, способных причинить ощутимый вред изначальному. Но дорогу назад не найдет.
Потом было совещание у мессира. И ключи с заданиями, чтобы открыть кривой мир.
Все складывалось идеально. Свалившийся в ад Уриэль, решивший последовать за Дуканом, которого обыскался Михаил. Мессир, заинтересованный в том, чтобы ангел примкнул к нам. И два задания: найти друга и спрятать кого-то на сутки. С этого момента на шестом круге началось поветрие бунтарских настроений.
Ключ «Напугать Лилит так, чтобы боялась долго». Решение казалось неплохим: пустить слух, что мессир знает, как убить Разиеля, в которого она влюблена без памяти. Проще всего – потрепаться со скучающими стражами на воротах. В результате, вместо свежих сплетен о Лилит Бальтазар попался под настроение Разиелю.
Лгать Люциферу Бальтазару еще не доводилось. Наивно было бы думать, что внезапно оказавшийся у врат Ада архидемон без капли энергии и одного рога (по феноменальному везению Бальтазар отшиб его при падении) не привлечет внимания мессира. Наивно было бы предположить, что Люцифер поверит, будто вместе с рогом отшибло и память. Но то, что показал ему Разиель, Бальтазар готовился защищать до последнего. Они тут все смертники, финальную битву им не выиграть при всем желании и старании… Но до нее еще немало времени. И здесь, в сущности, не так плохо, чтобы приближать апокалипсис своими руками. Есть тайны, которые нельзя знать никому, для их же блага. Поэтому мессиру пришлось врать прямо в глаза и искренне верить, что потом удастся убедить его оставить тайну тайной.
А потом Кейн потерял Уриэлля. Точнее, отдал его Михаилу. Бальтазар был рад, что контрактник не стал связываться с архангелом. Правда, мессир был другого мнения.
Игра в смертника началась. Своих подручных Бальтазар будет защищать до последнего, сколько бы ни грозился отправить объясняться за косяки перед Люцифером лично. Ну и накажет сам, чтоб потом собрать можно было. Мессир, конечно, в основном в лед вмораживает, но мало ли… В общем, едва живой, с двумя единицами энергии, Кейн был телепортирован на свой круг. А когда оклемался, выяснилось, что мессир на него по-прежнему зол, поэтому и получил задание поработать со светлой энергией, будь она неладна…
Фрай напрягся, уловив изменившееся настроение Бальтазара. Но архидемон продолжал молча курить.
Утро началось со срочного вызова к мессиру. Больше всего Бальтазар боялся, что Люцифер полезет к нему в память, чтобы узнать о вчерашнем приключении. К счастью, обошлось. Мессир решил дать арху шанс рассказать все самостоятельно, поэтому оставил подумать над своим поведением в виде ледяной статуи. Подумать было над чем, потому что рассказывать о том, что видел, Бальтазар не собирался, а врать снова – дело гиблое.
Но сначала была боль. Пронизывающий замерзшей кровью, покрывающий тонкой коркой тело, лед обжигал каждый нерв холодным огнем. Боль была везде, металась по телу, не находя выхода ни в крике, ни в сжатых пальцах, ни в искривившемся лице под аккомпанемент тикающих часов и любопытных взглядов убирающейся прислуги. Сколько длилась маленькая вечность персонального кошмара, Бальтазар не понял, несколько часов. Потом нервные окончания перестали геройствовать и онемели. Боль ушла. Остался холод и энное количество свободного времени в тишине и покое. Идеальные условия для сложных размышлений. Даром убеждения Бальтазар не обладал. Оставалось надеяться, что мессира удовлетворит сообщение, что он побывал в Чистилище и пообщался с Разиелем. И в результате этого разговора у него в памяти хранится бомба замедленного действия, способная уничтожить все население преисподней. Поэтому не надо знать, о чем мы общались. Пока эта тайна только его, опасность никому не грозит… Впрочем, аргументация так себе. И на легкую волну страха, поднимающуюся где-то в глубине души при воспоминании об увиденном в Чистилище, рассчитывать не приходится. Самое время впадать в отчаяние, если б умел…
Мессир приходил, уходил, занимался своими делами, принимал посетителей, не обращая внимания на Бальтазара. Оно и к лучшему. А потом выяснилось, что бунтарские веяния на редкость заразны, и вслед за архидемоном не подчиняться приказу мессира бросились Бегемот с Азазелем. Потом, конечно, оба будут оправдываться, что приняли Аластора за очередную Тень Разиеля, коих в Аду было до и больше… Бальтазар уже не помнил, кто сообщил ему эту новость. Не помнил и кто рассказал, что Азазель принес присягу Аластору. Впрочем, это уже не важно. Важно, что такой подставы от братьев, которым доверял как себе, Бальтазар не ожидал. От контрактников еще б понял – люди… Круги закрыты щитами, лаборатории опечатаны – в них хозяйничают подручные Аластора... Дукан пытался Азазеля с Бегемотом оправдать, говорил, что идиоты, чего-то не поняли, Аластор обошелся с ними слишком жестоко… Впрочем, для Бальтазара имело значение только одно: его прямо сейчас подставили. И к его личному неповиновению добавился еще и бунт подручных. Это было обидно.
Обидно даже сейчас, когда уже все закончилось и могло благополучно забыться. Да, Бальтазар никогда не отличался ни знанием психологии, ни умением разбираться в интригах. Но как-то само собой разумеющимся был тот факт, что братьям можно доверять безоговорочно. Они все вместе когда-то выбрали свой путь, и шли по нему, чего бы это ни стоило… Когда-то все вместе они приняли новые правила игры, жесткую иерархию и безоговорочное подчинение вышестоящим, потому что они сами, осознанно и добровольно, покинули Небеса и решили пойти своей дорогой. Неповиновение… От изначальных - немыслимо.
Сейчас, когда было достаточно времени все обдумать, Бальтазар прекрасно понимал разочарование Люцифера. От самых близких удары в спину самые болезненные, в первую очередь потому, что внезапны. Впрочем, если б на кону не стояли жизни (именно жизни) всех падших братьев, перечить мессиру Бальтазар бы не стал.
С круга Абаддона доносились вопли архидемона, требовавшего от суккубов и инкубов внятного отчета о проделанной работе. Кажется, у них даже что-то горело… Кажется, даже перекинулось на четвертый круг … Когда Абаддон пришел отчитываться мессиру, Бальтазар уже знал, что эксперимент по хорошему обращению с подчиненными провалился с треском. У ледяной статуи нет ни чувств, ни эмоций, только холодный разум, рассчитывающий варианты замены Азазеля, Бегемота… Бальтазара… Либер, Себастьян, Сильвестр… Хотя нет, мессир не очень любит контрактников… Имена щелкали в голове, сменялись характеристики. Остановившись на Фрае, Бальтазар успокоился. Что будет дальше, что с ним сделает мессир – все равно.
Впрочем, мессир о том, что случилось с Бальтазаром у врат больше не вспоминал. Отчитал за "грамотно" подобранные кадры, высказал своё неудовольствие и оставил подумать над случившимся ещё немного. Видимо, оказия с подчиненными Бальтазара совершенно затмила произошедшее с самим архом.
Потом мироздание решило, что Бальтазар от мессира получил недостаточно и решило добавить от себя – по носу. Не столько больно, сколько унизительно.
Лилит, на коленях умоляющая мессира отпустить его…
Невнятные и нескладные оправдания Азазеля…
Чертежи и раскладки нового проекта, начататого Лилием, подручным Аластора, которого поставили следить за работой лабораторий…
Окончательно вышедший из повиновения Бегемот…
Последней каплей стала взорванная банальным тротилом резиденция…
За два часа до бала у Бальтазара сдали нервы.
Надрывный кашель поперхнувшегося дымом Фрая вернул Бальтазара к реальности. Некромант терпеливо ждал ответа или отказа, но архидемон еще не решил, что ему рассказывать и рассказывать ли вообще. «Здесь» - слишком абстрактное понятие. В узком смысле здесь произошел взрыв, в широком – тьма всего… Впрочем, не только плохого. Бал более-менее удался. Особенно его стихийное продолжение в особняке короля вампиров.
Большую часть бала Бальтазар провел, укрывшись так, чтобы его не увидел никто из гостей. Но под конец общее веселье захватило и его. В этом большая заслуга мэтра Амадео, сосватавшего его партнером Гелле и заманившего на продолжение вечера в свою резиденцию. Танцы в узком кругу, кальян и светский треп обо всем и ни о чем одновременно – идеальные условия для восстановления душевного равновесия. Немного омрачил вечер срочный вызов Лилит для сообщения о вскрытии замкнутого мира… Впрочем, праздничная ночь всегда длится достаточно долго, чтобы Бальтазар с Амадео успели дообщаться до Большого фигурного вальса.
Почувствовав удивленный взгляд Фрая, Бальтазар затянулся, пряча мечтательную улыбку. Ночь удалась, да… Но вот некроманту об этом знать совершенно не обязательно. Впрочем, улыбка погасла, как только в памяти всплыло имя Кроули. Ночь-то удалась…
…а вот бал закончился так себе. В тот самый момент, когда мессир удалился закрывать малый бал в одном из миров, в зале раздался взрыв. В клубах дыма от человеческой взрывчатки и светлой энергии в зале появился сгинувший энное время назад Дженай. Гости больше испугались, чем пострадали, а Дженай оказался больше идиотом, чем предателем, но история все равно вышла некрасивая.
Следующий день был окутан терпким кальянным дымом, сквозь который проступали отдельные, не всегда связанные между собой сцены.
…Совещание у мессира. Вопрос: кто пойдет в Чистилище за Тенью Авери? Бальтазар вызывается, не раздумывая. За эти дни в Чистилище побывал каждый первый, но одно дело попасться Разиелю, другое – идти тайком с помощью амулета. Куда могут завести поиски суккубенка, не известно, а рисковать своей тайной Бальтазар не мог. Тем более, суккубенка он знал. Девочка дежурила у мессира, когда арх отбывал там наказание. Милейшее существо…
… В прошлый раз Чистилище пахло дождем и пылью. В этот раз Бальтазар провалился в кромешную темноту и пустоту, в которой его встретила Тень и предложила сыграть в кости. Знание в обмен на душу, разделенную на три части. Детство Авери Бальтазар отыграл, за остальное пришлось отдать методики создания крупных и средних существ. Не велика потеря – сохранились архивы, записи, лаборатории. Всему можно научиться заново. Времени на это, правда, уйдет…
… Дукан, взволнованный до крайности, как всегда, когда речь идет о детях. Спрашивает, что с Авери. Бальтазар предъявляет пятилетнего ребенка. Лучше, чем ничего. А Кэрролл? А что Кэрролл? Тоже Тень? Если еще и на его душу придется играть в кости… Нет, Кэрролл сидит в резиденции Абаддона, мозаику собирает. На рогах дурацкие ленты – Тень повязала… Брошенное в сердцах проклятье «Чтоб у тебя рога чесались!» оказывается той последней каплей, после которой Разиель забирает демона себе. Навсегда… Как объясняться с подошедшим мессиром, Бальтазар не знает. Рассказывает как есть… Люцифера Бальтазар не боится, прекрасно знает, что не убьет. Ну, в лед вморозит. Ну, может быть, когда-нибудь у него лопнет терпение, назначит другого арха… А вот от осознания того, что шальным проклятьем убил того, кого только что собирался спасть, на душе погано так, как давно не было… И ведь не проклинает почти никогда, а тут будто само сорвалось…
… Расцарапанная физиономия Абаддона. Повздорили немного. Уже не вспомнить, с чего началось. Бальтазар припомнил ему спаленный четвертый круг… Абаддон попытался его придушить… Бальтазар разодрал ему щеку… Потом Абаддон наслал к нему в лабораторию Авери поиграться… Но начало и суть конфликта скрыты в кальянной дымке…
… Мессир приказывает Бальтазару взять Азазеля обратно. Якобы Аластор превысил свои полномочия, метил на чье-то там место, вынудил дать присягу… Архидемон даже делать вид не стал, что поверил. Но приказ есть приказ, поэтому Азазель вернулся на четвертый круг и занялся разработкой одной из ветвей проекта, начатого Лилием. До окончания расследования…
… Приказ мессира. Сделать тело для Кроули, в котором он не сможет колдовать. Само сознание Кроули хранится в пространственном кармане странников. И в какой-то момент работы Бальтазара посетила «гениальнейшая» мысль, что карман хорошо бы ликвидировать и заменить на обычный щит в сорок единиц энергии. Странники, естественно, карман сняли. Почему пошел к ним, а не снял сам? Возможно, где-то на подсознательном уровне хотел, чтоб его остановили и указали на очевидную глупость идеи. Впрочем, сейчас уже не важно. Важно, что работавшего в лаборатории Азазеля подчинили своему влиянию, заставили сломать щит, после чего Кроули благополучно ускользнул…
… Безумный взгляд и зловещий шепот Разиеля «Мертв!». Да, он мертв. И все, что происходит перед его глазами, происходит после его смерти. Последнее сражение. По одну сторону Михаил и ангелы, по другую Люцифер и братья. Сражение, где все теряют самых дорогих и любимых, начатое силами Света и Добра, мать их душу… И когда Михаил остается один, победитель, блин, приходит Он. С возможным приговором для светлых и надеждой на приемлемую участь для темных…
Это только видение. Предсказание или предостережение – не важно. Этого еще не было, и, возможно, никогда не случится. А если и случится, то явно не сейчас. А прямо сейчас у нас сбежавший Кроули и эпидемия истерик по всему Аду...
… Лилит в лаборатории Бальтазара, рыдает навзрыд. Как воду выпивает сильное успокоительное. В таком состоянии ее нельзя оставлять – или с собой что-нибудь сделает, или увидит кто-нибудь. Достаточно того, что она весь бал и еще немного ходила в ангельском облике. Легкое прикосновение к шее, чтобы нащупать пульсацию сонной артерии, точечное нажатие, и архидемон Лилит в глубоком обмороке, плавно переходящем в сон. Устала, бедная… Почесать за ушком, не привыкшего к такому выплеску эмоций, Чучундра, выдохнуть, перекурить и снова за Кроули…
… По приказу мессира на охоту за призраком вышли вампиры, не растеряв своего фирменного сибаритского стиля: за четверть часа организовали ловушку и вернулись к кальяну. Быстро. Четко. Без лишних эмоций и телодвижений. А, действительно, к чему бегать за мечущимся по всей преисподней духом, которого не в силах отследить даже Данте? Сам примчится, рано или поздно, по той самой, теории вероятности.
И ведь попался, был допрошен и приговорен…
- Много всего произошло, Фрай… - Бальтазар затянулся горьковатым дымом. – Помнится, ты откуда-то из миров приносил не так давно карамельный ликер…
- Было дело… - некромант сощурился, поняв, куда ветер дует.
- Когда резиденцию восстановлю, заходи как-нибудь вечером, это будет долгая история…
Прошу прощения за корявость и нечитабельность
Огромное спасибо всем за игру, за теплую душевную атмосферу и уйму впечатлений.
Отчет, как обычно, не пишу.
Вместо отчета.
Бальтазар сидел на низенькой каменной оградке, отделявшей плоскость круга от воронки, курил и смотрел, как по руинам резиденции ползают младшие демоны, по крупицам собирая остатки черепа.
Фрай ошалело пытается осознать, что ему делать с двумя кругами… Тремя… Тело Марка Кейна нашли сегодня утром в лаборатории с сосудом светлой энергии в руке…
Ладонь архидемона сжалась в кулак, оставив на камне отчетливые царапины от когтей… Талантливый мальчик. Был.
Фрай подходит. В глазах легкая паника от внезапно свалившейся ответственности. Бальтазар чуть сдвигается, разрешая некроманту сесть рядом, и то ли спрашивает, то ли констатирует:
- Сложно тебе.
Горьковатый запах ванили смешивается с кислым запахом человеческой взрывчатки, так и не выветрившейся за неделю.
- Арх Бальтазар, я могу спросить?
- Спрашивать можешь всегда, а вот получишь ли ответ – другой разговор.
- Что здесь произошло?
Облачко ванильного дыма завилось изящной спиралью, не обращая внимания на поднявшийся ветер.
После встречи с Разиелем память начала сбоить. Как будто ангел смерти в поисках интересующих его знаний, перевернул ее вверх дном. Но с чего все началось, Бальтазар помнил прекрасно. С пиявочного демона, швырнувшего ему под ноги банку магния. Мерзавца так и не нашли. Бегемот утверждал, что он погиб… Впрочем, теперь это не проверишь, да и не важно. Из леса на шестом круге редко возвращаются. Особенно, когда Бальтазар этого не хочет. Нет, демон жив, там нет тварей, способных причинить ощутимый вред изначальному. Но дорогу назад не найдет.
Потом было совещание у мессира. И ключи с заданиями, чтобы открыть кривой мир.
Все складывалось идеально. Свалившийся в ад Уриэль, решивший последовать за Дуканом, которого обыскался Михаил. Мессир, заинтересованный в том, чтобы ангел примкнул к нам. И два задания: найти друга и спрятать кого-то на сутки. С этого момента на шестом круге началось поветрие бунтарских настроений.
Ключ «Напугать Лилит так, чтобы боялась долго». Решение казалось неплохим: пустить слух, что мессир знает, как убить Разиеля, в которого она влюблена без памяти. Проще всего – потрепаться со скучающими стражами на воротах. В результате, вместо свежих сплетен о Лилит Бальтазар попался под настроение Разиелю.
Лгать Люциферу Бальтазару еще не доводилось. Наивно было бы думать, что внезапно оказавшийся у врат Ада архидемон без капли энергии и одного рога (по феноменальному везению Бальтазар отшиб его при падении) не привлечет внимания мессира. Наивно было бы предположить, что Люцифер поверит, будто вместе с рогом отшибло и память. Но то, что показал ему Разиель, Бальтазар готовился защищать до последнего. Они тут все смертники, финальную битву им не выиграть при всем желании и старании… Но до нее еще немало времени. И здесь, в сущности, не так плохо, чтобы приближать апокалипсис своими руками. Есть тайны, которые нельзя знать никому, для их же блага. Поэтому мессиру пришлось врать прямо в глаза и искренне верить, что потом удастся убедить его оставить тайну тайной.
А потом Кейн потерял Уриэлля. Точнее, отдал его Михаилу. Бальтазар был рад, что контрактник не стал связываться с архангелом. Правда, мессир был другого мнения.
Игра в смертника началась. Своих подручных Бальтазар будет защищать до последнего, сколько бы ни грозился отправить объясняться за косяки перед Люцифером лично. Ну и накажет сам, чтоб потом собрать можно было. Мессир, конечно, в основном в лед вмораживает, но мало ли… В общем, едва живой, с двумя единицами энергии, Кейн был телепортирован на свой круг. А когда оклемался, выяснилось, что мессир на него по-прежнему зол, поэтому и получил задание поработать со светлой энергией, будь она неладна…
Фрай напрягся, уловив изменившееся настроение Бальтазара. Но архидемон продолжал молча курить.
Утро началось со срочного вызова к мессиру. Больше всего Бальтазар боялся, что Люцифер полезет к нему в память, чтобы узнать о вчерашнем приключении. К счастью, обошлось. Мессир решил дать арху шанс рассказать все самостоятельно, поэтому оставил подумать над своим поведением в виде ледяной статуи. Подумать было над чем, потому что рассказывать о том, что видел, Бальтазар не собирался, а врать снова – дело гиблое.
Но сначала была боль. Пронизывающий замерзшей кровью, покрывающий тонкой коркой тело, лед обжигал каждый нерв холодным огнем. Боль была везде, металась по телу, не находя выхода ни в крике, ни в сжатых пальцах, ни в искривившемся лице под аккомпанемент тикающих часов и любопытных взглядов убирающейся прислуги. Сколько длилась маленькая вечность персонального кошмара, Бальтазар не понял, несколько часов. Потом нервные окончания перестали геройствовать и онемели. Боль ушла. Остался холод и энное количество свободного времени в тишине и покое. Идеальные условия для сложных размышлений. Даром убеждения Бальтазар не обладал. Оставалось надеяться, что мессира удовлетворит сообщение, что он побывал в Чистилище и пообщался с Разиелем. И в результате этого разговора у него в памяти хранится бомба замедленного действия, способная уничтожить все население преисподней. Поэтому не надо знать, о чем мы общались. Пока эта тайна только его, опасность никому не грозит… Впрочем, аргументация так себе. И на легкую волну страха, поднимающуюся где-то в глубине души при воспоминании об увиденном в Чистилище, рассчитывать не приходится. Самое время впадать в отчаяние, если б умел…
Мессир приходил, уходил, занимался своими делами, принимал посетителей, не обращая внимания на Бальтазара. Оно и к лучшему. А потом выяснилось, что бунтарские веяния на редкость заразны, и вслед за архидемоном не подчиняться приказу мессира бросились Бегемот с Азазелем. Потом, конечно, оба будут оправдываться, что приняли Аластора за очередную Тень Разиеля, коих в Аду было до и больше… Бальтазар уже не помнил, кто сообщил ему эту новость. Не помнил и кто рассказал, что Азазель принес присягу Аластору. Впрочем, это уже не важно. Важно, что такой подставы от братьев, которым доверял как себе, Бальтазар не ожидал. От контрактников еще б понял – люди… Круги закрыты щитами, лаборатории опечатаны – в них хозяйничают подручные Аластора... Дукан пытался Азазеля с Бегемотом оправдать, говорил, что идиоты, чего-то не поняли, Аластор обошелся с ними слишком жестоко… Впрочем, для Бальтазара имело значение только одно: его прямо сейчас подставили. И к его личному неповиновению добавился еще и бунт подручных. Это было обидно.
Обидно даже сейчас, когда уже все закончилось и могло благополучно забыться. Да, Бальтазар никогда не отличался ни знанием психологии, ни умением разбираться в интригах. Но как-то само собой разумеющимся был тот факт, что братьям можно доверять безоговорочно. Они все вместе когда-то выбрали свой путь, и шли по нему, чего бы это ни стоило… Когда-то все вместе они приняли новые правила игры, жесткую иерархию и безоговорочное подчинение вышестоящим, потому что они сами, осознанно и добровольно, покинули Небеса и решили пойти своей дорогой. Неповиновение… От изначальных - немыслимо.
Сейчас, когда было достаточно времени все обдумать, Бальтазар прекрасно понимал разочарование Люцифера. От самых близких удары в спину самые болезненные, в первую очередь потому, что внезапны. Впрочем, если б на кону не стояли жизни (именно жизни) всех падших братьев, перечить мессиру Бальтазар бы не стал.
С круга Абаддона доносились вопли архидемона, требовавшего от суккубов и инкубов внятного отчета о проделанной работе. Кажется, у них даже что-то горело… Кажется, даже перекинулось на четвертый круг … Когда Абаддон пришел отчитываться мессиру, Бальтазар уже знал, что эксперимент по хорошему обращению с подчиненными провалился с треском. У ледяной статуи нет ни чувств, ни эмоций, только холодный разум, рассчитывающий варианты замены Азазеля, Бегемота… Бальтазара… Либер, Себастьян, Сильвестр… Хотя нет, мессир не очень любит контрактников… Имена щелкали в голове, сменялись характеристики. Остановившись на Фрае, Бальтазар успокоился. Что будет дальше, что с ним сделает мессир – все равно.
Впрочем, мессир о том, что случилось с Бальтазаром у врат больше не вспоминал. Отчитал за "грамотно" подобранные кадры, высказал своё неудовольствие и оставил подумать над случившимся ещё немного. Видимо, оказия с подчиненными Бальтазара совершенно затмила произошедшее с самим архом.
Потом мироздание решило, что Бальтазар от мессира получил недостаточно и решило добавить от себя – по носу. Не столько больно, сколько унизительно.
Лилит, на коленях умоляющая мессира отпустить его…
Невнятные и нескладные оправдания Азазеля…
Чертежи и раскладки нового проекта, начататого Лилием, подручным Аластора, которого поставили следить за работой лабораторий…
Окончательно вышедший из повиновения Бегемот…
Последней каплей стала взорванная банальным тротилом резиденция…
За два часа до бала у Бальтазара сдали нервы.
Надрывный кашель поперхнувшегося дымом Фрая вернул Бальтазара к реальности. Некромант терпеливо ждал ответа или отказа, но архидемон еще не решил, что ему рассказывать и рассказывать ли вообще. «Здесь» - слишком абстрактное понятие. В узком смысле здесь произошел взрыв, в широком – тьма всего… Впрочем, не только плохого. Бал более-менее удался. Особенно его стихийное продолжение в особняке короля вампиров.
Большую часть бала Бальтазар провел, укрывшись так, чтобы его не увидел никто из гостей. Но под конец общее веселье захватило и его. В этом большая заслуга мэтра Амадео, сосватавшего его партнером Гелле и заманившего на продолжение вечера в свою резиденцию. Танцы в узком кругу, кальян и светский треп обо всем и ни о чем одновременно – идеальные условия для восстановления душевного равновесия. Немного омрачил вечер срочный вызов Лилит для сообщения о вскрытии замкнутого мира… Впрочем, праздничная ночь всегда длится достаточно долго, чтобы Бальтазар с Амадео успели дообщаться до Большого фигурного вальса.
Почувствовав удивленный взгляд Фрая, Бальтазар затянулся, пряча мечтательную улыбку. Ночь удалась, да… Но вот некроманту об этом знать совершенно не обязательно. Впрочем, улыбка погасла, как только в памяти всплыло имя Кроули. Ночь-то удалась…
…а вот бал закончился так себе. В тот самый момент, когда мессир удалился закрывать малый бал в одном из миров, в зале раздался взрыв. В клубах дыма от человеческой взрывчатки и светлой энергии в зале появился сгинувший энное время назад Дженай. Гости больше испугались, чем пострадали, а Дженай оказался больше идиотом, чем предателем, но история все равно вышла некрасивая.
Следующий день был окутан терпким кальянным дымом, сквозь который проступали отдельные, не всегда связанные между собой сцены.
…Совещание у мессира. Вопрос: кто пойдет в Чистилище за Тенью Авери? Бальтазар вызывается, не раздумывая. За эти дни в Чистилище побывал каждый первый, но одно дело попасться Разиелю, другое – идти тайком с помощью амулета. Куда могут завести поиски суккубенка, не известно, а рисковать своей тайной Бальтазар не мог. Тем более, суккубенка он знал. Девочка дежурила у мессира, когда арх отбывал там наказание. Милейшее существо…
… В прошлый раз Чистилище пахло дождем и пылью. В этот раз Бальтазар провалился в кромешную темноту и пустоту, в которой его встретила Тень и предложила сыграть в кости. Знание в обмен на душу, разделенную на три части. Детство Авери Бальтазар отыграл, за остальное пришлось отдать методики создания крупных и средних существ. Не велика потеря – сохранились архивы, записи, лаборатории. Всему можно научиться заново. Времени на это, правда, уйдет…
… Дукан, взволнованный до крайности, как всегда, когда речь идет о детях. Спрашивает, что с Авери. Бальтазар предъявляет пятилетнего ребенка. Лучше, чем ничего. А Кэрролл? А что Кэрролл? Тоже Тень? Если еще и на его душу придется играть в кости… Нет, Кэрролл сидит в резиденции Абаддона, мозаику собирает. На рогах дурацкие ленты – Тень повязала… Брошенное в сердцах проклятье «Чтоб у тебя рога чесались!» оказывается той последней каплей, после которой Разиель забирает демона себе. Навсегда… Как объясняться с подошедшим мессиром, Бальтазар не знает. Рассказывает как есть… Люцифера Бальтазар не боится, прекрасно знает, что не убьет. Ну, в лед вморозит. Ну, может быть, когда-нибудь у него лопнет терпение, назначит другого арха… А вот от осознания того, что шальным проклятьем убил того, кого только что собирался спасть, на душе погано так, как давно не было… И ведь не проклинает почти никогда, а тут будто само сорвалось…
… Расцарапанная физиономия Абаддона. Повздорили немного. Уже не вспомнить, с чего началось. Бальтазар припомнил ему спаленный четвертый круг… Абаддон попытался его придушить… Бальтазар разодрал ему щеку… Потом Абаддон наслал к нему в лабораторию Авери поиграться… Но начало и суть конфликта скрыты в кальянной дымке…
… Мессир приказывает Бальтазару взять Азазеля обратно. Якобы Аластор превысил свои полномочия, метил на чье-то там место, вынудил дать присягу… Архидемон даже делать вид не стал, что поверил. Но приказ есть приказ, поэтому Азазель вернулся на четвертый круг и занялся разработкой одной из ветвей проекта, начатого Лилием. До окончания расследования…
… Приказ мессира. Сделать тело для Кроули, в котором он не сможет колдовать. Само сознание Кроули хранится в пространственном кармане странников. И в какой-то момент работы Бальтазара посетила «гениальнейшая» мысль, что карман хорошо бы ликвидировать и заменить на обычный щит в сорок единиц энергии. Странники, естественно, карман сняли. Почему пошел к ним, а не снял сам? Возможно, где-то на подсознательном уровне хотел, чтоб его остановили и указали на очевидную глупость идеи. Впрочем, сейчас уже не важно. Важно, что работавшего в лаборатории Азазеля подчинили своему влиянию, заставили сломать щит, после чего Кроули благополучно ускользнул…
… Безумный взгляд и зловещий шепот Разиеля «Мертв!». Да, он мертв. И все, что происходит перед его глазами, происходит после его смерти. Последнее сражение. По одну сторону Михаил и ангелы, по другую Люцифер и братья. Сражение, где все теряют самых дорогих и любимых, начатое силами Света и Добра, мать их душу… И когда Михаил остается один, победитель, блин, приходит Он. С возможным приговором для светлых и надеждой на приемлемую участь для темных…
Это только видение. Предсказание или предостережение – не важно. Этого еще не было, и, возможно, никогда не случится. А если и случится, то явно не сейчас. А прямо сейчас у нас сбежавший Кроули и эпидемия истерик по всему Аду...
… Лилит в лаборатории Бальтазара, рыдает навзрыд. Как воду выпивает сильное успокоительное. В таком состоянии ее нельзя оставлять – или с собой что-нибудь сделает, или увидит кто-нибудь. Достаточно того, что она весь бал и еще немного ходила в ангельском облике. Легкое прикосновение к шее, чтобы нащупать пульсацию сонной артерии, точечное нажатие, и архидемон Лилит в глубоком обмороке, плавно переходящем в сон. Устала, бедная… Почесать за ушком, не привыкшего к такому выплеску эмоций, Чучундра, выдохнуть, перекурить и снова за Кроули…
… По приказу мессира на охоту за призраком вышли вампиры, не растеряв своего фирменного сибаритского стиля: за четверть часа организовали ловушку и вернулись к кальяну. Быстро. Четко. Без лишних эмоций и телодвижений. А, действительно, к чему бегать за мечущимся по всей преисподней духом, которого не в силах отследить даже Данте? Сам примчится, рано или поздно, по той самой, теории вероятности.
И ведь попался, был допрошен и приговорен…
- Много всего произошло, Фрай… - Бальтазар затянулся горьковатым дымом. – Помнится, ты откуда-то из миров приносил не так давно карамельный ликер…
- Было дело… - некромант сощурился, поняв, куда ветер дует.
- Когда резиденцию восстановлю, заходи как-нибудь вечером, это будет долгая история…
Прошу прощения за корявость и нечитабельность
-
-
27.04.2016 в 01:38Спасибо тебе, шеф
Ещё поиграем!
-
-
27.04.2016 в 02:33Спасибо, брат.